На льду и в жизни
Алексей и выглядит по-разному, и существует по-разному. В жизни - это
отличный спортсмен и милый мальчик, каких много. На льду - это также
отличный спортсмен, но уже не мальчик - мужчина, мачо, Актер, каких мало.
А среди фигуристов просто нет. На лед выходит человек, намного старше себя
самого, 22-летнего. Он играет роль, будто проживает 4-минутную чью-то
жизнь, как правило драматическую и даже трагическую. Он играет безупречно,
точно имеет опыт отчаянной борьбы на арене Колизея, или опыт мучительного
заточения с железной маской на лице... Хороший актер не обязан иметь такой
опыт, ему нужно просто воображение. Чувство стиля и воображение помогает
Ягудину танцевать лирическую композицию "Зима". Но трагедию ("Гладиатор")
и торжествующую драму ("Человек в железной маске") Алексею помогает
сыграть нечто иное. Свой собственный печальный и прекрасный жизненный опыт.
Когда два
великолепных, талантливых спортсмена (Ягудин и Плющенко) оказались в одном
и том же месте, в одно и то же время, стало ясно - кто-то из двоих должен
уйти. Ушел Ягудин, потому что почувствовал одиночество и собственную
слабость. И становился все слабее. Чем дальше он шел, тем больше
обрушивались под ним ступени... пьедестала. Незрелая душа и незрелый ум
могли погибнуть в одно из этих мгновений, полных отчаяния. Но случилось то,
что случилось. Наверное, это было проявление высшей справедливости.
Алексею повезло не остаться в одиночестве. И с того момента, как он
получил поддержку и гениального тренера Татьяны Тарасовой, и гениального
психолога Рудольфа Загайнова, он начал возвращаться к себе, такому, каким
он ему назначено быть. Он не пытался занять чужое место и не замахивался
на чужую славу. Он обретал себя и свой собственный путь, с которого чуть
было не сорвался. Шаг за шагом он становился все сильнее и все спокойнее
от осознания своей крепнущей силы.
Когда
настал его звездный час, это почувствовали, казалось, даже стены ледового
дворца в Солт-Лейк-Сити. И лед, на который он ступил в миллионный раз,
теперь был другим. Это был ЕГО лед, его лоно. Казалось, он не прилагает
усилий, чтобы катиться, лед сам нес его на своей послушной спине со
скоростью ветра. И зрители, которых он сразу взял и не отпускал до
последней ноты своей композиции, были ЕГО зрители, покоренные и влюбленные.
Его программы - короткая и произвольная - воплотили в себе маленькую и
великую драму человеческой жизни - одной из многих, когда низвергнутый
герой одолевает все-таки свой путь к вершине. Или не одолевает... Но это
уже другая история. А в нашей истории узник маски, жертва, почти изгой,
сохранив всю свою чистоту, стал наконец Королем.