АЛЕКСЕЙ МИШИН: «Победы присуждают не программам,
а спортсменам»
- Противостояние ваших учеников вступает в
новую фазу: финал ISU Гран-При, чемпионат России, а уже совсем скоро --
Олимпиада, особое соревнование.
- Если говорить об
Олимпиаде, то, действительно, никакой успех в прошлом не гарантирует
успеха в будущем. Но журналисты в последнее время часто акцентируют
внимание на противостоянии, и не расшифровывают, что имеют в виду. Если
оценивать прошлое, как оно есть, то на протяжении двух последних сезонов
никакого противостояния не было. Было безоговорочное превосходство – Женя
Плющенко выиграл 7 крупных соревнований из 8. Бесспорное преимущество.
- После питерского этапа Гран-При, рассуждая
о том, кто чем может удивить на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, вы говорили,
что Ягудин когда-то был ближе других к исполнению четверного акселя. Как
мне показалось, о бывшем ученике вы отзывались с большой теплотой.
- Не знаю, какие нотки вы
услышали в моем ответе, но я рад, что два моих ученика один прошлый, а
другой настоящий, лидируют в мировом фигурном катании. И отсчет этого
лидерства можно, наверное, начать с выступления Алексея Урманова, успехам
которого минуло уже 10 лет. Так что я горжусь всеми своими учениками.
- С момента, когда Ягудин ушел от вас к
Татьяне Тарасовой, прошло уже три года. Сейчас вы чувствуете что-нибудь,
похожее на обиду?
- Мне не на что обижаться
-- в моей карьере практически не было случаев, когда от меня уходили
спортсмены. Решение Леши Ягудина было разумным решением, связанным с
перенасыщенностью моей группы. Поскольку это решение было разумным, я
против него не возражал. Об этом знают и в российской федерации фигурного
катания, в Олимпийском комитете. Видимо, какими-то фибрами души Леша
почувствовал мое большее предпочтение, как тренера, Жене.
- Можно сказать, сколько в сегодняшнем
Ягудине осталось от школы Мишина?
-Такие вещи трудно
измерять количественно. Если говорить об основах техники – они мои, если
говорить об упражнениях, которые он использует в своей подготовке,
насколько я вижу, они тоже мои. Это не традиционные упражнения советского
или русского фигурного катания, это лично мои упражнения, упражнения моей
школы. Что он приобрел – мы видим. Что он приобрел бы, катаясь под моим
руководством? Не знаю, это трудно смоделировать.
- Что вы чувствуете, когда встречаетесь с
Татьяной Тарасовой?
- Мы встречаемся на
каждом турнире. У нас нет большой любви друг к другу, нет большой
ненависти. У нас нормальные отношения коллег, работающих в современном
фигурном катании на коньках.
- Но вы принадлежите к разным лагерям не
только потому, что она – женщина, а вы – мужчина. Вам, конечно, знакомо
условное деление тренеров в вашем и в некоторых других видах спорта на
«поваров» и «официантов»? Одни готовят, другие преподносят. Вы себя к кому
причисляете?
- Думаю, я повар и
неплохой повар. Однако, учитывая, что мои ученики завоевывали все титулы
существующие в мировом спорте, можно говорить, что и официант я тоже
неплохой. Причем это все происходит в сложнейшем виде фигурного катания –
мужском одиночном, где труднее всего добиться успеха, где конкуренция
наиболее мощная и серьезная.
- Вам не кажется, что в последнее время ваши
отношения с Татьяной Анатольевной – то ли в связи с высокой ставкой
Олимпиады, то ли из-за общего изменения нравов -- перестают быть
«нормальными» и перерастают в некую информационную войну?
- Это вы так говорите. Не
нужно вкладывать в мои уста ваши слова.
- Хорошо. Считаете ли вы, что сегодня
информационная поддержка тренерами своих воспитанников есть часть работы
по воспитанию чемпионов?
- Воспитывать чемпионов
надо, обучая их на льду, а не через СМИ, как это делают некоторые. И потом
информационное поле бывает совершенно разным. Читаю одну серьезную
спортивную газету, и понимаю, что журналист, который работает в ней,
представляет свои личные симпатии к определенному тренеру. Это видно
невооруженным глазом любому информированному читателю. Но журналист должен
представлять объективную картину, иначе он дезинформирует аудиторию. И
когда непрерывно расхваливается спортсмен, то и дело проигрывающий другому
спортсмену, это вызывает удивление. Можно отразить свою симпатию, сказать:
«Дело обстоит так и так, но мне лично…», но нельзя же вводить читателя в
заблуждение.
- То есть информационное противостояние между
вами все-таки существует?
- Ну, вот вы у меня
берете интервью, другие берут, я же не могу от этого уйти, правильно? Но я
бы не назвал это войной со своей стороны. Просто мои высказывания отражают
объективную действительность. Как я могу говорить плохо о спортсмене,
который на протяжении двух лет потерпел одно поражение? Вот в каком
положении оказываются другие тренеры, у которых подопечные проигрывают
старт за стартом, это их проблемы. Что они имеют в виду, когда твердят «Ты
лучший»? По-моему, такое восприятие несколько некорректно. Выиграет –
говорите, что лучший, и это будет правильно.
- Вы видели короткую программу Ягудина,
которую Татьяна Тарасова назвала лучшей в истории фигурного катания?
- Во-первых, это
естественно, когда человек хвалит свою собственную работу. А, во-вторых, я
видел эту программу, она действительно хорошая. Но в ответ я могу сказать
про короткую программу Плющенко, что даже люди, не симпатизирующие Жене,
признают ее неоспоримые достоинства. Во-первых, превосходство в точности
исполнения четверного прыжка в каскаде. Во-вторых, сейчас уже признано,
что у Жени самые технически трудные дорожки шагов. В-третьих, у него два
вращения, которые тоже являются рекордными в фигурном катании – Бильман, и
вращение в «бублике», которое никто не делает. Поэтому я не буду хвалить
свою работу, а буду хвалить Женю. Его короткая программа содержит
рекордные элементы.
- Значит, вы считаете короткую программу
Плющенко самой сильной в мире?
- Не программы
оцениваются на турнирах. Места выдаются не программам, места выдаются
спортсменам за победу. Можно сколько угодно говорить за кулисами, чья
программа лучше, но жизнь будет судить другими критериями -- критериями
силы или слабости спортсмена, уровнем его мастерства.. Подход, когда
оцениваются программы, позволяет обойти вниманием главное. А главное – это
победа.
- Если арсенал Ягудина не настолько богат,
почему он до сих пор продолжает составлять конкуренцию Жене?
- Надо трезво смотреть на
вещи. Я, как бывший тренер Леши, могу сказать, что Ягудин – одаренный
спортсмен. Это хорошо выученный мною спортсмен, и говорить, что он не
опасен, смешно и наивно. Это замечательный фигурист и хороший артист. И
говорить что-то плохое говорить о Леше я не буду, поскольку считаю, что
можно хвалить своего только не ругая другого.